"Земля и люди", октябрь-декабрь

Герой неосуществленного романа

Н. Леонов Фергана

Однако Юрий Крижанич всегда сознавал себя славянином, бо­лел душой за своих соотече­ственников, находившихся тогда под владычеством турецкого султана. Крижанич мечтал о единстве славян, об освобожде­нии их от чужеземного ига. Горячо убежденный в том, что для объединения людей необ­ходимо прежде всего взаимное понимание, а для взаимопонима­ния нужен язык, понятный всем славянам, он пытался вос­становить или создать единый славянский язык. Центром объ­единения славянства Крижанич считал Москву, а Московскую Русь, когда он туда попал, искренне почитал «своим вто­рым отечеством». В 1659 г. он приехал в Москву и наряду с другими иноземцами пожелал определиться на госу­дареву службу. По словам В. О. Ключевского, Юрий Кри­жанич вызывался быть «москов­ским и славянским публици­стом». Это соответствовало бы его самым затаенным мечтам, но «публицисты» тогда были в Москве не ко двору. Крижаничу предложили заниматься славян­ским «лексиконом» и граммати­кой. Он согласился, так как это было его собственным увлече­нием.

Время в Москве, однако, выда­лось неспокойное: еще не улег­лось потрясение Медного бунта, назревал раскол в церкви. В чем-то «оступился» и Крижанич-«серб»: в 1661 г. он был отправ­лен в Тобольск, в ссылку, правда с оговоркой, «чтобы ему там у государственных дел быть, у коих пристойно». Но таких «пристойных» дел в Тобольске не оказалось, и Крижанич сетовал, что ему «работы никакой не дают, а кормят хорошо, словно скотину на убой». Впрочем, энергичный и образо­ванный, он сам нашел себе за­нятия. О них-то мы и расскажем, ибо в лице Крижанича русская наука XVII в. обрела выдающе­гося географа. Огромная Сибирь (своего рода столицей ее был тогда Тобольск) со своеобразной и могучей природой, с многона­циональным, хотя и малочислен­ным, населением захватила по­мыслы Крижанича, и он стал едва ли не первым сибирским географом и «историографом». Сочинение Юрия Крижанича, которое не может не привлечь наше внимание, носит заглавие: «История Сибири и берега Ледовитого и Восточного океана, также о кочевых калмыках и некоторые повествования об об­манах ювелиров, рудоплавов и алхимиков». Остановим внима­ние лишь на двух темах, на­шедших интересное толкование в труде Крижанича. Известно, что еще в XVI в., при Иване Грозном, московское пра­вительство обещало большие на­грады за открытие «водной до­роги в Китай». Русские в те времена уже плавали морем до устья Таза. Позднее плавали мо­рем и к востоку от Таймыра. Но в Московии не имелось точных сведений о проходе между Азией и Америкой. Открытие же Се­мена Дежнева и его «сказка» о замечательном плавании 1648 г. лежала без движения в архиве и оставалась неизвестной. Любознательный Крижанич су­мел разобраться в многочислен­ных рассказах бывалых людей. «Было сомнение, — писал ссыль­ный, — соединено ли Ледовитое море с Восточным океаном, омы­вающим с востока Сибирь... Со­мнение это в самое последнее время разрешено воинами Лен­ской и Нерчинской области: они... прошли всю страну до са­мого океана и утверждают, что к востоку нет никакой твердой земли и что сказанные моря ни­чем друг от друга не отделены, но что Сибирь, Даурия и Ки­тай с востока омываются сплош­ным океаном». Ответ, как види­те, прямой, ясный и верный. Географические карты второй половины XVII в. — Годуновская