"Земля и люди", октябрь-декабрь

Вилково — рыбацкий городок

Б. Носик

Как-то   наше   судно   встало   на рейде   против   Вилкова,   который приютился на советском левобе­режье   Дуная,   недалеко   от   его впадения в Черное море. Вахтен­ный довез меня в шлюпке до ка­кой-то  протоки,   высадил  на   деревянные  мостки и уплыл.   А я прошел квартал или два до пе­рекрестка    вилковских    улиц    и обмер, потому что ничего подоб­ного   мне   еще    не    приходилось видеть.    Деревянный  тротуар  из мосточков,  по  здешнему  «кладочек»,  уходил  вдаль,  пересекаясь с другими такими же в две-три доски тротуарами. Но еще удиви­тельнее была «мостовая», точнее, ее   отсутствие.   Вместо   мостовой по    улицам   проходили   каналы, или, как их здесь называют, ери­ки. На перекрестках каналы пе­ресекали все те же кладочки или изящные, потемневшие от време­ни и сырости деревянные мости­ки.  Была  весна,  и  наполненные водой ерики подступали чуть не к самым заборам, оставляя лишь узкую  полоску кладочки.  А  над ними свешивались, иногда почти сплетаясь   над   каналом,   цвету­щие,  благоухающие  ветви  айвы, яблонь, вишен,  груш. За забора­ми,  увешанными  рыбацкими   се­тями,   алели  тюльпаны.  Из  мно­гих  садиков,  где прятались  уют­ные беленые домики, доносилось благоухание цветов, смешанное с запахом   сухого   вина,   виноград­ного листа и жареной рыбы. Я встретил семью, добиравшуюся в лодке на рынок. В другой лод­ке был парнишка лет пятнадцати. Я остановился, глядя, как он ловко     пересекал     перекрестки. Пригнувшись, он нырял под гор­батые мостики или снимал на низ­кой кладочке одну из досок, а про­ехав, ставил ее на место. В лодке у него были ил и морской раку­шечник. Парнишка объяснил мне, что  ракушечник  здесь  засыпают под пол и в стены, а илом «мо­стят» пол. Он пригласил меня в лодку, и мы совершили мое пер­вое   путешествие   по   улицам-ка­налам,   то   широким,   то   совсем узеньким и тенистым. Я увидел, как ребятишки купаются и ловят рыбу в  ериках, как хозяйки моют в  них посуду, как из-под  забо­ров по собственным подъездным канальчикам выходят на «улицу» все новые и новые лодки, длин­ные, красные, с подвесными мо­торами. Я заметил, что дома сто­ят   на   насыпи,   и   подумал,   что удивительная эта суша, наверно, отвоевана у Дуная. И когда я на­конец попал на главную, на этот раз    обыкновенную    асфальтиро­ванную   улицу   Вилкова,   мне  не терпелось расспросить хоть кого-нибудь  об  истории  и  происхож­дении этого своеобразного городка.    В    городском    скверике   на сдвинутых скамейках сидели по­чтенные   вилковские старики с ог­ромными белыми бородами, очень похожие на жителей нашего Се­вера.

Из беседы со стариками, а потом и из книг узнал я историю го­родка. Разрослось Вилково на рубеже 90-х годов XVIII в., ко­гда здесь поселились запорожцы после уничтожения Сечи Екате­риной II. Сюда бежали украинцы от панского рабства и барщины, от рекрутчины. Пришло и много русских раскольников-старооб­рядцев. И сейчас в беленых до­мишках вилковчан